Подойти к первому и третьему зданию япошки уже тупо не могут, теперь уже – да, на самом деле не могут: время прощолкано, и в зданиях все засрано до черенковского свечения. Отработанное топливо сейчас лежит в бассейнах, и япошки даже не могут понять, а есть ли в этих бассейнах вода. Что с реакторами? ну, сами понимаете – этого сейчас никто не скажет. По одной простой причине: чтоб определить состояние сложного десятиметрового устройства, которое пробивает собой пять этажей – хотя бы с точностью “плюс-минус поллаптя” – надо походить по всем этим пяти этажам, и посмотреть на творящееся собственными глазами. Но глаза от имеющихся там полей просто лишатся сетчатки за первую же секунду, и остается только регистрировать издаля нейтронные потоки, возникающие при маленьких СЦРчиках в бесконтрольно греющемся топливе, и рассказывать интересующимся лохам всякие байки про Борьбу Со Страшными Радиоактивными Водами, да. Лохи же тупые, и думают, что это является чем-то важным, и как-то влияет на ситуацию в аварийных энергоблоках. Поэтому япошки решили – хрен с ними, с реакторами, есть проблема и посерьезнее, – это то самое отработанное топливо в бассейнах выдержки.

Эта система должна будет обеспечивать охлаждение ядерного топлива и обеспечивать сокращение уровня радиации вокруг этой АЭС.

С этим самым отработанным топливом у нас получился нехорошый замкнутый круг: когда аварийные блоки обесточились, встали насосы, подающие воду в бассейны. Вода из бассейнов тут же вылетела в виде пара, и отработанное топливо, лишившись охлаждения, стало греться. Как известно каждому идиоту, для цыркониевых сплавов 400 градусов в контакте с водичкой – предел, дальше начинаются Неприятности. Ну а так как в японские реактора (скорее всего, потомушта а какие же еще) традицыонно загружаются вестингаузовские кассеты, с оболочками ТВЭЛов не из стойкого советского Э110, а из механически (а также термически и коррозионно) дохловатого мериканського циркалоя, то (скорее всего, потомушта физегу не наебсти) оболочки ТВЭЛов, из которых собраны эти самые кассеты – немножко разрушились. И, соответственно, отработавшее топливо свободно вымылось из них той самой водичкой, которой косорылые мудаки поливали свои дымящие блоки весь первый месяц Сцобытия. А тут стоит заметить, что отработавшее и неотработавшее топливо – две не просто большие, а ябыдажесказал Огромные разницы, потомушта в отработавшем топливе полно т.н. “осколков деления”, то есть того, на что разваливается в процессе реакцыи уран. Эти осколки нестабильны, то есть являются источниками ионизирующего излучения. Очень мощного. И все эти осколки – сейчас не упрятаны в трубочки ТВЭЛов, а летают с дымком из руин энергоблоков, плавают в водичке, которой косорылое мудачье пыталось охлаждать лопнувшие повдоль реактора и мирно трескающиеся в сухих бассейнах сборки, а также богатым, жырным слоем облепили АБСОЛЮТНО ВСЕ ПРЕДМЕТЫ внутри аварийных блоков. Снаружи конешно тоже, но внутри – на два пальца, не меньше. И создали там дикие поля, где наверное МЭД стоит мерять уже амперами на килограмм, а не теми сиротскими “миллизивертами”, про которые уныло лопочут косорылые очковтиральщики. Понятно, что заставить себя лазить в такие поля умеют только советские люди, а потому процесс разрушения ТВЭЛов бодро продолжается, радиоактивной массы вымывается все больше, и поля – растут. А куда им деваться – они не виноваты, что косорылые обезьяны наложили в штаны, и протормозили в медитацыях то самое важное время, когда формирования этого Замкнутого Круга можно было избежать. А япошки все льют и льют водичку – потомушта а как не лить, ведь в бассейне количество делящегося вещества на кубометр рассчитано на хранение ПРИ ПРОТОКЕ, а не насухую – ведь япошкам очень не хочется узнать ответ на вопрос “а что будет с тремя сотнями тонн ОЯТ, которое ВОВСЕ перестали охлаждать?” – и я с ними в этом полностью согласен.