Говорить с людьми, улыбаясь им, и думать о том, что вот они уйдут в свои тёплые повседневные жизни, а вы останетесь с вашей никем не тронутой заброшенностью на бульварной скамейке, с десятью копейками в кармане, с тяжелой головной, болью и страхом. Ах, эти чужие квартиры, эта чужая домовитость чужими ногами зашарканных половичков. Иногда зубами вцепишься в платочек, который очень хочется смочить не идущими из широко раскрытых глаз слезами. Хочется иногда броситься к кому-нибудь, крепко обхватить руками, прижаться - и долго, сбивчиво, горячо умолять о том, чтобы взяли меня, сделали своей, своей совсем, дали бы мне что-нибудь больше липких, мокрых поцелуев (со стороны мужчин) и тихих улыбочек, приправленных сытым сочувствием (со стороны женщин).

Человек бесконечно одинок. Он изначально грешен, и за это расплачивается своим одиночеством. Он попадает в ад. Нет, ад не начинается после смерти, он - здесь, в этом измерении, в этом одиночестве. Вот и уходят они (люди) - то в работу, то в беспробудное пьянство, пытаясь спастись от всепоглощающего чувства, что «ты один во всей Вселенной». Особенно остро это можно почувствовать в кругу друзей, на вечеринках, праздниках – нет, это не сплочение людей, чтобы почувствовать тепло друг друга, это лишь еще одна наиболее извращенная форма одиночества. Вот и заводят они от этого собак, котов, женщин, семью наконец. Но это им не помогает. Как бы не были мы близки, как бы не принадлежали друг другу, мы всё равно бесконечно одиноки….
Сердце моё – клок огромного неба….

… А утром наступает что-то вроде похмелья. Как будто внутри тебя ничего нет – все осталось там – в ночной постели, в ночном душе смыло с души все пятна и она улетела не оставив ни записки, ни нового адреса. Потом, конечно, вернется, но до этого еще надо дожить. Только зачем? А в голове пусто и никуда не деться от этой ПУСТОТЫ. Выход только один – ждать…

Вот и снова осень. А потом будет зима. Снова мерзостное ощущение холода пронзит все мое существо – доживу ли до весны, до тепла? Сейчас лишь одно утешение – есть куда спрятаться от непереносимого холода – сядешь на солнышке, чихаешь от его проказливых лучей, и тебе хорошо. Кажется, все внутри наполняется этим теплом и светом. И даже можно забыть о том, что душа-то давно тебя покинула…

Жутким плачем разгонится ночь,
Все – никто мне не сможет помочь,
Застынет под окнами бешеный вой –
Это снежные волки пришли за мной…

Этот город так бесконечно манит меня своими оковами, и я поддаюсь ему… Вот опять осталась в нем для того, чтобы быть любимой, но снова ошиблась, а теперь бреду одна по тихой и пыльной ночи. Ради сохранения своих ног, отказавшись от денежной мелочи, всю длинную дорогу домой в этом ночном такси я буду думать о том, какая я глупая, что опять не смогла разглядеть маску за стеной себя. Кто играет со мной, неужели, я сама? Как же быть, кому поверить? Обещаю, обещаю больше так не делать! Не надейся, живи для себя, погрусти…

Лишь гитара – мой верный друг –
Будет петь мне песни свои
И никто не узнает в ночи
Как рассталась с душою вдруг…

Ты устал от одиночества,
Звёзды с неба в окна просятся,
Только окна занавешены,
У разлуки очи бешены…

Мои воспоминания невозможно сохранить. Они как… несколько листков бумаги, которые горят прямо у тебя на руках, и ты ничего не можешь с этим поделать. Ты смотришь на них, и на то, как огонь времени превращает их в неузнаваемые чёрные хлопья, и тебе уже не отличить одно от другого. Ты пытаешься удержать их, сжимаешь в кулак, но пепел от этого лишь превращается в мелкий порошок. И вот, уже в отчаянии, ты раскрываешь ладонь и… ветер уносит, сдувает остатки пепла с рук, они чисты…