Нечестно
шпионить за супругом, которого подозреваешь в измене? А предавать и нарушать
клятвы верности честно, что ли? Так что если имеешь дело с таким обманщиком, то
считай себя не шпионкой, а разведчицей.
В последнее время все было не так. Он стал раздражительным: ему не нравилось,
как она одевается, как укладывает волосы, как готовит, как ведет бизнес, как
дышит. Он словно все время сдерживал себя, чтобы не крикнуть: «Да пошла ты!» Во
всяком случае, так ей казалось. «Мой муж сильно изменился, – писала она у себя
в блоге, эта безымянная женщина с каким-то там цветочным ником. – Дело не
только в том, что он задерживается на работе. Он отдалился душевно. Это так
страшно, когда твой родной и любимый превращается в чужого. Я пыталась с ним
говорить – слушать ничего не желает. Буркнет: «Ты все выдумываешь», – встает и
уходит. У него кто-то есть, я чувствую».
Эта Цветочная Женщина, наверное, так бы и терзалась дальше, месяцами жарилась
бы на медленном огне неизвестности. Она же не Деми Мур, которой репортеры уже
наутро сообщают, с кем, когда и как трахался ночью ее законный супруг. И все,
возможно, у нее закончилось бы, как у одного моего родственника: тот однажды
вернулся из командировки в абсолютно пустой дом, даже табуретки благоверная ему
не оставила, все вывезла к новому хахалю. Дело происходило в советские времена,
так что мебели у обманутого мужа не было еще несколько лет, хотя он и записался
в очередь на чешский кухонный гарнитур. «Надо было подготовиться! – смеялись
над ним друзья. – Надо было спрятать деньги в швейцарских банках, а не в банку
с гречкой». Но он не успел сгруппироваться перед ударом. Он его не ожидал,
удара этого. Поэтому получил под дых – лишился даже коллекции своих импортных
сигаретных пачек.
Цветочная Женщина поступила иначе. Все-таки у нее были дети, и она была чуть
мудрее моего простодушного родственника. Она догадывалась, что означают
перемены в характере ее спутника жизни. И ей надо было защищать потомство.
Поэтому поняв, что муж собирается держать ее за дуру и все скрывать до последнего,
что на честный разговор он идти не желает, она решила самостоятельно добыть
факты. Ведь происходящее было не только его личным делом. Это касалось и ее
тоже.
Сначала она выяснила, что некая новая сотрудница Ирина появилась еще весной у
супруга на работе. Потом вскрыла его почтовый ящик. Пришлось, правда, подобрать
несколько вариантов пароля, но в конце концов словосочетание «ЯлюблюИру» в
английской раскладке открыло доступ к письмам.
Об этой операции она тоже сообщила в блоге. И вызвала бурю негодования. «Это
мерзко – читать чужие письма!» – орал парень, который еще пару месяцев назад
ухохатывался в своем блоге над сотнями чужих SMS-сообщений, которые попали в
открытый доступ. «Зачем вам это надо было знать? – возмущалась какая-то
барышня. – Вам что, легче стало?» «Вы – тварь!» – сообщал другой гражданин,
пропустивший мимо ушей еще информацию от Цветочной – оказывается, ее муж и его
любовница Ира разрабатывали план официального развода. Точнее, план того, как
получить от этого развода наибольшую выгоду. Что-то там было в переписке про
то, что сейчас, мол, ему надо избежать скандалов в семье, чтобы мирно оформить
продажу общего загородного дома и под шумок перевести деньги от продажи на
маму. Что надо разобраться с депозитами в банке, «пока эта ни о чем не
догадалась». Ну и все в таком духе.
Нет, супруг не собирался пустить по миру свою бывшую. Квартиру ей и детям он
все же планировал оставить, тем более что жилплощадь была тещина, и тут уж
никак не получалось извернуться, чтобы ее оттяпать. Но законная жена уже давно
была ему никто, и он спокойно обдумывал, как расстаться с максимальной для себя
выгодой, будто коммерческого конкурента убирал. Будь он королем Англии, он бы
просто отрубил ей голову. А так приходилось искать более цивилизованные способы,
чтобы счастливым и богатым вступить в новый брак.
Эти шокирующие факты вкупе с эпистолярными нежностями влюбленных: «Мими, моя
красавица, ты изменила мой мир, я ни к кому не испытывал того, что испытываю к
тебе», – довели Цветочную до нервного срыва. Она думала, что ей придется просто
спасать семью. А оказалось, что надо спасать хату. Как минимум. Короче говоря,
отрыдавшись в блоге, отрыдавшись коту в пузо, женщина вспомнила, наконец, что у
нее тоже есть мама. И на нее тоже можно что-то оформить. Бизнес, например.
Деньги какие-то собрать и ей отдать, на ее счета. Бриллианты, в конце концов,
положить в банковскую ячейку на ее имя. В общем, как-то там она активничала, не
знаю деталей.
Не знаю я даже, чем все в итоге закончилось: блог свой Цветочная в итоге удалила,
следы, наверное, заметала. Я знаю лишь то, что она готовилась. Ждала удар.
Потому что прочла чужие письма. И как бы там ни вопили морализаторы: «Это
стыдно! Стыдно!» – лично я была рада, что она это сделала, я тайно болела за
нее.
Конечно, у защитников Цветочной – эту тему долго обсуждали – был неоспоримый
козырь: муж планировал ее кинуть. «А что, если бы он не планировал? – говорили
те, кто осуждал женщину. – Что, если бы она просто прочла его личные какие-то
слова. Как можно читать то, что не тебе адресовано?»
А как можно рушить жизнь близкого человека, не дав ему возможность принять
решение, исходя из реальных фактов? Бетти Маклиллиан, психотерапевт из США, в
одной из своих книг написала: «Мне приходилось слышать от многих женщин, что
искать доказательства измены – дурно. «Это нечестно», – говорили одни. «Не хочу
шпионить», – говорили другие. Почему? Если ваши страхи и подозрения вгоняют вас
в депрессию, в постоянную тревогу или бессонницу, с этим нужно что-то делать. И
что, если партнер нарушает клятву верности, то вы должны соблюдать
«честность»?»
Конечно, регулярно рыться в вещах своего партнера, в его телефоне или почтовом
ящике – странно. Человек, который проделывает такое для профилактики, должен
обратиться к специалисту, чтобы разобраться со своим самоуважением или там
паранойей. Но что делать в ситуации критической, когда ты чувствуешь, что тебя
как-то жестоко обманывают, используют? Первым делом надо поговорить, конечно.
Все-таки не чужие люди. Надо поговорить, призвать: «Давай, выкладывай карты на
стол. Я имею право знать». Если не поможет, то, наверное, лучше подождать,
посмотреть, как события будут развиваться дальше. Чтобы понять, что тебя
разлюбили, совсем не обязательно читать чужие письма. Да и как потом с этой
информацией – «у нее ноги кривые, поэтому я понял, что разлюбил ее» – жить?
Это, кстати, мой метод. Даже когда чувствую, что, кажется, отцвели хризантемы в
саду, все равно не роюсь в карманах любимого. Вообще, когда такая мысль
приходит – а она в какой-то момент обязательно приходит, если тебе что-то
недоговаривают! – то я просто понимаю, что со всем этим пора завязывать. С
отношениями. Если холодок пошел, то скоро наступит ледниковый период. А зачем
он мне, я в тепле хочу жить. А может, я просто боюсь выяснять отношения и наверняка
знать причину расставания, вот такая дурость тоже может быть. Легче уйти, чем знать.
Но у меня, в конце
концов, никогда не стояли на кону деньги, дома, дети или прожитые вместе 20 лет
жизни. И я понимаю: бывает, когда надо. Ну надо, и все. Вскрыть почту. Изучить
чеки. Нанять частного детектива. Поэтому, наверное, я и была на стороне женщины
с цветочным ником. Я не вмешивалась в дискуссию, но мысленно поддерживала ее.
Словно хотела телепатически внушить ей: никто не обязан соблюдать договор, если
он нарушен второй стороной. Если гитлеровская Германия без объявления войны,
ночью, вероломно, забив на все договоренности, подло, предательски бьет, то ей
надо отвечать, а не лепетать: «Ой, я не хочу вести себя некрасиво». Мочи.
Засылай на вражескую территорию разведчиков, диверсантов, казачков и офицеров с
профилем Штирлица. Потому что ты уже имеешь дело не с другом, дорогая. Твой
партнер поступил с тобой как с врагом задолго до того, как ты решила прочесть
его письма.
|