Самое интересное, что тетя не понимает, что мужчина на дорогой машине, который знает адреса, куда надо возить женщин, на стене у которого висит Кандинский в оригинале, а на диване валяются плюшевые мишки 1872 года выпуска, заедет в любой хороший ночной клуб, пощупает товар руками, оценит габариты и даже совершит биохимические пробы...

он раздавлен романом о разоблачении отравителей Президента.

Будет надеяться, что ты меня отобьешь...все таки бывший боевой офицер!

Москва июнь 2004

В ведомственной лаборатории, завлаб Зоя Александровна (известная всем как Люся Васильевна), долго и привередливо подбирала яд. Она разглядывала пробирки на свет, замирая на десятки секунд нюхала пробки, скосив глаза на портрет Омара Хаяма висящей над шкафом с надписью «АКТИВ. Не протирать, бля, влажной тряпкой! Клава это к тебе относится!» выполненной от руки фломастерами и в цвете. Слово «АКТИВ.» было красное, слово «бля» синее, всё остальное – зелёное.
- Неееет…- задумчиво шептала она, понюхав очередную пробку, - это для Лондона оставим…
Или:
- Как-то это будет не эстетично… Не находишь Лукьяныч?
Эрдэнэ пожимал плечами, рассеянно листая журнал посещений. В лаборатории, Эрдэнэ нравилось, здесь было спокойно как в школьном кабинете химии – тихо и надёжно.
- Вот,- вскрикнула Зоя Александровна (известная всем как Люся Васильевна), пихая в лицо вздрогнувшему от неожиданности Эрдэнэ очередную пробирку. – То что доктор прописал!
-Что это? – спросил Эрдэнэ
- А х.й его знает, - сказала Зоя Александровна (известная всем как Люся Васильевна) с недоумением и даже удивлением глядя на пробирку с жёлтой жидкостью, - но лежала на полочке с надписью «самые опасные яды», почти полная и Клавкин кот, от неё издох… Бери батыр, не боись – химики не ошибаются, химия она поточней математики будет!.
Эрдене взял пробирку, повертел в руках, посмотрел сквозь неё на окно, понюхал и засунул в носок.
- Сапог в бою надёжней? – улыбнулась Зоя Александровна (известная всем как Люся Васильевна).
- Карманов нет – пояснил Эрдэнэ…

Последний инструктаж, как обычно проводил товарищ майор.
- Значит так, джигит, вечером в Кончу-Заспу пойдет подводная лодка мичмана Абдулаева, 4-ю танковую дивизию повезёт на всякий случай, пойдешь с ними.
- Целую дивизию? – удивился Эрдэнэ
Товарищ майор перестал, дружески улыбаться и стал точь-в-точь как товарищ полковник:
- Ситуация сложная Эрдэнэ. Очень не простая ситуация, - сказал он, и продолжил вернувшись к прежнему деловитому тону.
- В Киеве, связь как обычно – за каждой пятой колонной связной. Тааак, содержание.. в смысле деньги….. Нуууууу бл.дь! Ну Михалыч! Ну куда ты нах.й Энгельса прёшь!? Его ж в тир…Извини Эрдэнэ – служба…
Товарищ майор сорвался с места и побежал за сторожем Михалычем, несущим поясной портрет Энгельса Фридриха в сторону дыры в секретном периметре.
- Родиииина, рааасчитыыывает на тееебя, Эрдэнээээ – крикнул товарищ майор не оборачиваясь и на бегу расстёгивая кобуру. – Стоооой Михалыч сука, уже стреляююю!!!!

Киев 2004, межсезонье

В Киеве почему-то шел снег и оказалась зима - Эрдэнэ знал что враг коварен и попытается сбить его с толку любыми методами.. Но даже несмотря на это, было в Киеве радостно и светло. Украинцы вели себя совсем не так как угрюмые и вечно злые русские. Все улыбались, предлагали деньги на водку, подвезти бесплатно и дружеский демократический секс. Перемещались по улицам все, крепко взявшись за руки. Эрдэнэ оказался в волшебной стране солнечных человечков. Поначалу было, Эрдэнэ подумал, что в Киеве происходит массовый слет-забастовка дворников, но потом вспомнил слова товарища полковника и понял, что алчная рука международного буддизма добралась в эту сказочную идиллию беззаботных и беспечных аборигенов. Тем более что предполагаемые "дворники" мусор не убирали а генерировали.
Оказалось что в самом центре Киева, жили самые счастливые, честные и чистые люди Украины. Они не делали ничего приземленного и грубого. Жили в ярких палатках на площади, пели странные песни из двух-трех слов, махали флажками и страдали за Родину. За эти их страдания и чистую душу – остальные украинцы их кормили. Эрдэнэ показалось правильным такое устройство общества. Элита резонаторов добровольно возложившая на себя моральную составляющую страданий и более приземленные сограждане не вкусившие счастья духовного единения в борьбе.
Тут Эрдэнэ и встретил Халю и Сттепана – которые перевернули его жизнь…
Халя была в симпатичной оранжевой жилеточке поверх искусственной шубки, а Степан без передних зубов и с удочкой...